Дмитрий Дмитриевич Шостакович — один из самых известных русских композиторов в истории. Он был характерен, как и многие великие люди искусства, гармонией противоречий. Музыкальный гений, Шостакович был страстной личностью, но, возможно, больше всего известен своими размашистыми, торжественными классическими произведениями. Он наиболее тесно связан с Санкт-Петербургом — Ленинградом в советский период — где он родился 25 сентября 1906 года и где он не только пережил 900-дневную осаду нацистов во время Великой Отечественной войны, но и также создал композицию в память об этом ужасном событии XX века.
Шостакович известен своими порой бурными отношениями с советскими властями. Чрезвычайно разносторонний композитор, он заигрывал с авангардными и острыми музыкальными произведениями в начале своей карьеры, но начал сочинять торжественные партитуры после репрессий советского правительства в отношении искусства и конкретно музыки и публичных разоблачений в коммунистических газетах. Слушатели могут ощутить пленительное сочетание торжественности и мужества Шостаковича, слушая вальс № 2 его Сюиты для джазового оркестра № 2 1938 года, которая остается популярной спустя много лет после его смерти.
Во время Великой Отечественной войны Шостакович находился в своем родном городе Ленинграде, когда немецкие и финские войска пытались захватить его в ходе самой продолжительной в эту войну осады города. Еще до того, как немецкие войска вторглись на советскую землю, нацисты уже разработали «план голода» по уничтожению русских и искоренению жителей Ленинграда. 2 мая 1941 года нацистские министры Восточного экономического штаба писали в меморандуме: «Война может продолжаться только в том случае, если весь вермахт будет питаться из России… если то, что необходимо, будет добыто из земли, десятки миллионов людей, несомненно, умрут с голоду». 23 мая вооруженным силам были даны официальные директивы по «политике голода»: «Населению этих территорий, в особенности населению городов, предстоит столкнуться с жесточайшим голодом… Многие десятки миллионов людей на этой территории будут расцениваться как лишние и должны будут умереть или быть сосланы в Сибирь».
Поскольку ленинградцы, в том числе Шостакович и его семья, невинно вели свою повседневную жизнь, нацисты подсчитали, сколько из них умрут с голоду. В июле 1941 года Франц Альфред Зикс, командир Передового коммандос Москвы айнзатцгруппы B, заявил немецким военным чиновникам: «Гитлер намеревается расширить восточную границу рейха до линии Баку-Сталинград — Москва-Ленинград… появится «пылающая полоса», на которой будет стерта вся жизнь», — сказал он, добавив: «Примерно около 30 миллионов русских, проживающих в этой полосе, следует уморить голодом, лишив их всех продуктов питания». Зикс сообщил бойцам, что Ленинград должен быть стерт с лица земли и что всем немцам «запрещено под страхом смерти давать русским даже кусок хлеба».
Выдерживая немецкую осаду вместе со своими соседями, в течение месяца Шостакович записал ноты своей Седьмой симфонии, получившей заслуженное название «Ленинградская». Хотя Шостакович написал еще много известных произведений вплоть до своей смерти в 1975 году, эта военная симфония остается одним из самых известных его произведений.
Гитлеровский «блицкриг» прокатился на восток, захлестнув части Красной Армии. Всего в 800 километрах по ровной буферной зоне недавно присоединенного Советским Союзом побережья Балтийского моря Ленинград должен был быть взят самым северным из трех направлений немецкого вторжения (центральное направление было нацелено на Москву, а южное — на Киев). Не прошло и недели после начала вторжения, как городские власти вызвали добровольцев для защиты последнего рубежа обороны по реке Луге, всего в 130 километрах от окраины Ленинграда. Шостакович, которому тогда было 34 года, заявил, что мирные занятия должны уступить место необходимости браться за оружие, и откликнулся на призыв. Тем не менее, ему отказали из-за плохого зрения и отправили обратно в город для выполнения воздушных налетов. Многие из других лужских добровольцев так и не вернулись.
Лужская линия сломалась под давлением. 20 августа секретарь КПСС в Ленинграде Андрей Жданов зловеще объявил: «Враг у ворот». Не прошло и девяти недель, как немцы пересекли советскую границу. Десять дней спустя нацисты перерезали последнюю железную дорогу между Ленинградом и остальной Россией, поставив город в осаду. Вокруг и в черте города появились оборонительные сооружения. На лужайках парков были вырыты траншеи. Массивные бетонные заграждения были разбросаны по улицам, чтобы затруднить проход немецким танкам. Самая знаковая достопримечательность Ленинграда — статуя Петра Великого «Медный всадник» — скрылась за защитными мешками с песком.
К тому времени, когда Ленинград подвергся первым артиллерийским и воздушным атакам в начале сентября, Шостакович завершил первую часть своей симфонии. Днем он писал, а ночью служил пожарным, забираясь на крышу своей квартиры на пятом этаже в Петроградской части к северу от Невы, чтобы исполнить свой долг. Пока немцы затягивали свою петлю вокруг Ленинграда, он закончил вторую часть и сообщил по радио о своих успехах в симфонии. «Я говорю вам это для того, чтобы те ленинградцы, которые меня сейчас слушают, знали, что жизнь нашего города идет нормально», — заявил он. «Помните, что нашему искусству угрожает большая опасность. Мы будем защищать нашу музыку».
Он пригласил нескольких музыкантов к себе на квартиру, чтобы послушать его творчество. Пока он играл на фортепиано, сирены возвестили о новом воздушном налете. Отправив жену и детей в приют, он продолжал играть под бомбы люфтваффе и зенитный огонь. Когда в конце сентября защитники Красной Армии стабилизировали позиции вокруг города, Шостакович закончил третью из четырех частей своей симфонии.
Когда немцы перенесли основные усилия своего вторжения на юг для наступления на Москву, Шостакович также был переброшен по воздуху в Москву. Шостакович с женой Ниной и детьми Галиной и Максимом оставили после себя город с населением более двух миллионов человек, многие из которых получали всего 250 граммов хлеба в день. Массовый голод нанес ужасные потери, особенно зимой, когда отопление дома было практически невозможно. Рабочие переступали через тела умерших от голода людей в подъездах.
Сначала Шостакович сопротивлялся эвакуации из Ленинграда, но Сталин был полон решимости защитить самые известные ценности советской культуры. Поскольку сама Москва оказалась под угрозой, русские деятели культуры, а также промышленность были перенесены на восток. Через две недели после прибытия Шостакович и его семья сели в поезд вместе с композиторами Арамом Хачатуряном и Дмитрием Кабалевским и артистами Большого театра. Их целью был Куйбышев (сегодня известный как Самара) более чем в 1000 километрах к востоку от Москвы. Семья поселилась в трехкомнатном номере с роялем.
Подавленный разрухой, свидетелем которой он был в Ленинграде, и опасностью, грозившей Москве, Шостакович не смог сразу закончить свою симфонию и не мог творчески мыслить в течение нескольких недель. Однако после того, как немцы были остановлены под Москвой в начале декабря, он испытал новый прилив сил и закончил произведение за две недели. К началу 1942 года он исполнил всю фортепианную партитуру перед близкой группой других беженцев. Еще два месяца доработок и оркестровки предшествовало первому публичному исполнению «Ленинградской» симфонии в Куйбышеве оркестром Большого театра под управлением Самуила Самосуда.
«Ленинградская симфония» не была «батальной музыкой» по образцу увертюры «1812» Чайковского или «Победы Веллингтона» Людвига ван Бетховена. «Я хотел передать содержание мрачных событий», — объяснял Шостакович. В обширной вступительной части были представлены изображения мирного Ленинграда, за которым последовало немецкое вторжение и, наконец, реквием по павшим. В течение получаса это было почти симфонией само по себе. Последующие три части могли показаться короткими только по сравнению с первой: после краткого модерато — нежного аллегретто — следует адажио, воспринимаемое как очередное сетование на издержки войны, с воинственными намеками на предстоящее советское контрнаступление ближе к концу. Победа предсказана в заключительной части с триумфальным повторением торжественной темы, открывавшей симфонию.
Столь же эпическая по размаху, как и события, вдохновившие ее, «Ленинградская симфония» потребовала огромного оркестра и длилась час с четвертью, что сделало ее самой длинной симфонией со времен поздних романтиков австрийских композиторов Антона Брукнера и Густава Малера.
В середине первой части Шостакович создал отрывок, который стал известен как «тема вторжения». Она начинается почти незаметно с мягкого марша струнных, который через дюжину повторений подхватывают более тяжелые инструменты, включая настойчивый малый барабан. Она становится громче и зловещее в течение 10 минут, достигая кульминации в крещендо гусиным шагом. Для того, кто слышал ее в исполнении Шостаковича в Куйбышеве, тема, «первоначально просто шутливая, примитивная», «постепенно превращалась в нечто устрашающее, приобретающее силу, способную сметать все на своем пути». Русскому скульптору Вере Мухиной это напомнило о китайской пытке каплями воды. Автор советского государственного гимна Александр Александров сказал, что симфония «потрясла его до глубины души».
С тех пор музыковеды идентифицировали мелодию вторжения как заимствование Шостаковичем из любимой оперетты Гитлера, «Веселой вдовы» Франца Легара, где граф Данило Данилович поет: «Тогда я иду к Максиму, меня там знают». Сам Шостакович характеризовал свою тему вторжения как воплощение «банальности самого зла». На данный момент это была антигитлеровская тема. Позже он сказал близким, что симфония в целом была «не просто о фашизме, а о любой форме тоталитарного режима».
К счастью, Сталин не удосужился проанализировать тему вторжения или Седьмую симфонию в целом. Он видел в произведении великолепный пропагандистский повод — выражение непобедимого духа советского народа. 29 марта состоялась официальная премьера симфонии в Колонном зале Дома Союзов. Во время последующего выступления зрители оставались на своих местах из-за пребывания в восторге, несмотря на воздушную тревогу. В апреле симфония Шостаковича была удостоена Сталинской премии I степени в области музыки.
Сталин очень хотел показать произведение западным союзникам России, Великобритании и Соединенным Штатам. Копия партитуры на микрофильме была доставлена самолетом в Тегеран, перевезена на машине в Каир, затем самолетом через Африку в Лондон и Нью-Йорк. В первую годовщину немецкого вторжения в июне сэр Генри Вуд устроил английскую премьеру произведения в эфире BBC из лондонского Королевского Альберт-Холла. В Нью-Йорке фотографы трудились 10 дней, чтобы превратить 30-метровую катушку микрофильма в 252 страницы оркестровой партитуры.
Права на первое исполнение для Западного полушария были предоставлены Национальной радиовещательной компанией, которая использовала Симфонический оркестр NBC в качестве своего домашнего оркестра. Он был создан специально для Артуро Тосканини, но Леопольд Стоковски, недавно прославившийся фильмом «Фантазия Уолта Диснея», также получил контракт на дирижирование в отсутствие маэстро. Поскольку Стоковский, защитник Шостаковича, в первую очередь лоббировал NBC, чтобы получить права на премьеру Седьмой симфонии, он написал Тосканини с просьбой уступить трансляцию ему. Однако это был оркестр Тосканини, и он воспользовался своим правом преимущественной покупки. Он изучил партитуру и назвал ее «великолепной».
Будучи избитым фашистскими головорезами в Болонье в 1935 году за отказ играть фашистский гимн на своих концертах, Тосканини никогда больше не дирижировал в своей родной Италии. «Не кажется ли вам, мой дорогой Стоковский, — писал он в ответ, — что всем, да и вам самому, было бы очень интересно послушать, как старый итальянский дирижер (один из первых артистов, усиленно боровшихся с фашизмом) играет это произведение молодого русского антифашистского композитора».
Тосканини приступил к работе над устрашающей 252-страничной партитурой (которая с отдельными оркестровыми партиями была увеличена в десять раз и составила примерно 2500 страниц). Близорукий, но слишком тщеславный, чтобы носить очки во время дирижирования, он выучил все произведение наизусть. NBC увеличила его оркестр с обычных 94 до 110 инструментов. В воскресенье, 19 июля, диктор Бен Грауэр открыл передачу, зачитав радиограмму Шостаковича Тосканини: «Вы донесете до публики демократической Америки концепции, которые я стремился воплотить в произведении». Эдвард С. Картер, президент Russian War Relief, сказал слушателям, что они вот-вот услышат «симфонию, написанную в пределах досягаемости выстрелов».
Тосканини поднялся на подиум в студии NBC 8-H, чтобы быстро исполнить Седьмую симфонию Шостаковича за 72 минуты. Публика в студии «подпрыгивала и аплодировала», как писал журнал «Тайм», а Тосканини «выглядел так, как будто он вышел из блокады Ленинграда». Критики в целом уважительно отнеслись к массивной композиции. «Она гремит, — писал Оскар Томпсон в «Нью-Йорк Сан», — и для определенного военного времени очень хорошо гремит». Оценивая это как «далекое от устойчивого величия произведение», Олин Даунс в «Нью-Йорк Таймс» признал, что в работе «есть свои замечательные моменты».
Однако, услышав исполнение, Шостакович, видимо, почувствовал, что это предательство его прежнего доверия. «Все не то», — сказал композитор биографу. «Это паршивая, небрежная халтурная работа».
В течение концертного сезона 1942-43 годов Седьмая симфония была повторена более 60 раз в Соединенных Штатах. Серж Кусевицкий руководил первым американским концертным выступлением с оркестром Berkshire Music Center Orchestra в Тэнглвуде 14 августа. Наконец, очередь Стоковского пришла в декабре с Симфоническим оркестром NBC. «Насыщенные цвета, множество пассажей для пения струнных хоров, пульсирующий пульс музыки, грандиозные кульминации — все казалось созданным для особой гениальности мистера Стоковского», — писал Даунс в «Таймс», — «и он максимально использовал все это. Представление было великолепным».
Самая захватывающая премьера произошла между спектаклями Тосканини и Кусевицкого. Ленинградская симфония прозвучала 9 августа, почти через год после начала блокады, в городе, которому она была посвящена. Вряд ли это был тот же город: после примерно 620 000 смертей и эвакуации около 400 000 человек по опасной ледяной дороге через Ладожское озеро в пределах немецких осадных линий в живых осталось едва ли миллион человек.
Жданов и другие муниципальные чиновники, вероятно, при поддержке Сталина, увидели ценность музыки как средства повышения морального духа. Используя 14 выживших членов оркестра Ленинградского радио в качестве ядра, был собран симфонический оркестр из отставных музыкантов и армейских оркестрантов.
Под управлением дирижера Карла Элиасберга их конечной целью проработать Седьмую симфонию. Шесть недель репетиций поставили музыкантов на грань бунта, который Элиасберг подавил угрозой лишить их дополнительного пайка.
Все было готово к премьере, которая должна была состояться в филармонии и транслироваться по Ленинградскому радио. Планы немцев сорвать концерт артиллерийским огнем были разрушены ответным огнем ленинградских орудий. Собрался аншлаг, многие люди были одеты в свои лучшие, давно неношеные наряды. Представление предварялось кратким сообщением о том, что «Дмитрий Шостакович написал симфонию, призывающую к борьбе и утверждающую веру в победу».
Ленинградцы встали во время финала симфонии, многие со слезами на глазах. Пройдет еще полтора года, прежде чем Красная Армия прорвет 900-дневную осаду.
Из 15 симфоний Шостаковича Седьмая — одна из наименее исполняемых сегодня. Ее длина и случайная напыщенность, вероятно, играют против нее, хотя время от времени с нее стряхивают пыль, часто в памятных целях.